—… в общих чертах понятно, — итожит высокий чекист через некоторое время. — Но есть вопросы по деталям. И что, ты вот так вот один уложил троих? Так просто?

— А кто говорит, что один? — демонстративно подаёт голос из угла зала «друг Шабаныча». — Был и ещё один сотрудник, но вас это не касается.

— Что за сотрудник? — мгновенно цепляется к слову один из группы «соседей», тот, который явно полноват. Сверля взглядом Рому.

Рома, спокойно глядя в глаза, пожимает плечами:

— Сзади меня сидит руководитель этого человека. Все вопросы к нему. Я не в теме.

Дотошный «сосед» было вскидывается в направлении друга Шабаныча, но тот его упреждает:

— Операция засекречена. Допуска к кадровому составу подразделения я от вас также не увидел. Давайте будем соблюдать законы?..

— Ты это сейчас серьёзно? — не унимается «активный» чекист, под любопытным взглядом своего, видимо, начальника. — Это у нас на вас допуска не хватает?..

— Так точно, — отстранённо улыбается товарищ Шабаныча. — По инструкции, всё взаимодействие — только по личному приказу Министра. А, стоп, уже нет…Министр же с пятнадцатого числа не канает. Теперь — совсем другого лица. По получении приказа, письменного, сразу посвящу вас во все детали.

Улыбка гостя Шабаныча похожа на гримасу чеширского кота, что немного выбивает «соседей» из колеи.

— Шутишь? — удивляется третий присутствующий «сосед». — И кто у нас это лицо?

— Председатель Совбеза. — Нейтрально отвечает друг Шабаныча. — Вы что, совсем инструкций не читаете?.. Давайте звонить? — Друг Шабаныча демонстративно тянется к телефону.

— Ладно, не надо, — сдаёт назад высокий. — Тогда о тебе… — Главный из прибывшей бригады «соседей» неожиданно тяжелеет взглядом. — Вот вы вдвоём, с полоборота, четверых? Плюсую того, что внутри фуры… Вот так просто?..

— Не совсем, — Ромин взгляд наредкость спокоен. — Только троих снаружи. Тот, что внутри, то ли сам себя подорвал, то ли что-то напутал. Я уже объяснял. Понятия не имею, что там рвануло.

— Те трое — тоже не подарок, — недоверчиво кивает спрашивающий в сторону улицы. — Самому на кино не похоже, нет?.. Или, может быть, вы не всё так рассказываете, как оно на самом деле было?..

Рома молча закатывает рукав, показывая на предплечье татуировку якоря под куполом парашюта, в обрамлении парашютных строп. Глядя в глаза собеседнику:

— Где я служил, вас не было. Триста девяностая бригада. Командир первого взвода. Был. Раньше не жаловались. В полиции относительно недавно.

— Что за первый взвод? — чуть хмурится по инерции собеседник.

— Самый первый. — Поводит бровями Рома в ответ. — Тот, который на всю бригаду один. И на любую т а к у ю бригаду один, — Рома указывает глазами на татуировку на руке. — Можете проверить. Заодно и в деталях разберётесь… Но это уже во флот стучитесь. Там, если что, тоже допуски нужны…

— А кто этот борзый мент был? — Спрашивает через какое-то время высокого полный коллега. После того, как полицейские откланиваются и убывают втроём на одной машине. — Ну ладно, капитан… С ним-то как раз теперь понятно. И почему голова у него «пробитая», понятно… и не просто не свезло — видимо, и правда, совпадение. И что выпутался — тоже понятно, не из стройбата пришёл… А этот… откуда был? И почему на того сержанта наши допуски — не того? Ты же маякнул не давить, я бросил. Чего я не знаю?

Полноватый что-то быстро набирает на лэптопе, разговаривая в параллель.

— Ты просто новый же здесь. Раньше, видимо, не сталкивался. Криминальная разведка МВД, — не отрываясь от своего планшета, отвечает высокий. — Типа нашего «Сырбара», только со своей спецификой. Сейчас, при новом президенте, реструктуризация была. И совбеза, и некоторых выборочных подразделений. Вот из МВД их — в первую очередь. Я м-м-м сам не вникал, но видел, как они из города примчались быстро?..

— А что за важность может быть в сраном сержанте? — отстранённо сводит вместе брови полный, продолжая глядеть на экран.

— Например, внедрения зарубежом. В планах. Либо в ретроспективе. Это для начала… Они же сейчас вообще, считается, наши кое-какие функции дублировать будут. Типа, для проверки и точности данных. Тоже мне, второй Сталин…

Высокий окончательно погружается в содержимое экрана планшета и беседа сама собой стихает.

От автора.

Заранее прошу прощения. На какое то время окончание книги будет платным.

Чувствую себя виноватым. Буду стремиться исправить при первой же возможности.

Глава 28

-… Я закончил. Итого, что имеем в сухом остатке? — Спрашивает полный.

— Тройка задержанных водителей фуры. — Кивает высокий. — Сейчас в…ском околотке у ментов.

— Сразу к нам?.. — от вальяжности полного не осталось и следа. Наедине, он и выглядит, и ведёт себя совсем иначе.

— Да. Они же не идиоты, что-то говорить вслух… — Начинает высокий, но полный его перебивает:

— А у нас вначале уколем?..

Высокий молча кивает в ответ. Потом после паузы добавляет:

— Потому ты едь и забирай их, а я погнал согласовывать с медициной и по вертикали.

Жизнь в городе с новым другом (вернее, с подругой) оказалась далеко не такой депрессивной, как скитания в одиночку. За какие-то полдня с Нигиной, Шукри ощутила такие умиротворение и комфорт, которых давно не испытывала. Во-первых, вопросы перемещения по городу и простые бытовые неудобства разрешались молниеносно (начиная от перекусов в заведениях «халал»; и заканчивая пользованием общественными уборными, вернее, нахождение их в многочисленных торговых центрах города. Что для самой Шукри поначалу было проблемой).

Во-вторых, говорящий на родном языке человек автоматически становился в чужой стране почти что родным. Особенно с учётом того, что это была девушка, ещё и примерно того же возраста и весьма сходного мировоззрения.

Если не смотреть на различия письменности (Нигина писала каким-то другим алфавитом, принятым у северных таджиков со времён ещё большой империи), Шукри чувствовала себя так, как если бы приехала к далеко живущим, но очень близким родственникам: Нигина помогла обзавестись необходимым на первое время гардеробом (пояснив, что русский священник скомпенсирует все расходы за счёт благотворительности своей церкви). Нигина показала Шукри половину города, включая несколько базаров (стоящих цепочкой один за другим и тянущихся прямо в степи на много километров — пешком за день можно и не обойти). Показала недавно запущенное метро (железный поезд, но перемещающийся почему-то под землёй. Жаль, что все надписи на непонятных языках).

Кстати, город был интересным и совсем не таким пугающим, как показалось поначалу.

(у Шукри даже на короткий момент мелькнула мысль, что с Нигиной ей где-то комфортнее, чем было с братом…)

Кстати, у самой Нигины со своей семьёй тоже было далеко не всё так гладко, как принято показывать на людях. Но, пытаясь поддержать Шукри (а понятием «психотерапия» сама Шукри не владела), Нигина в пару минут обрисовала собственную семью и жизнь в ней, включая кое-какие более чем деликатные моменты.

— Так что, у всех, ну или у многих, есть что преодолевать в этой жизни, — подытожила Нигина, по-мужски хлопая Шукри по плечу. — Хотя, конечно, тебе досталось побольше…

Во второй половине дня, Шукри с удивлением поймала себя на том, что от давешних ощущений безысходности не осталось и следа. Вместо этого, душу заполняло продолжавшее расти любопытство.

Чем Шукри тут же поделилась с Нигиной.